Большое внимание Сунь Ятсен уделял роли единой религии в жизни общества, о чем он часто рассуждал. В первой лекции по национализму 27 января 1924 г. он указывает на повышение жизнеспособности нации благодаря влиянию единой религии, противопоставляет арабскую и еврейскую консолидацию китайской разобщенности (знаменитое ипянъсаныиа)92. Сунь Ятсен продолжил свою мысль в третьей лекции 10 февраля, причем таким образом, что возникают сомнения в адекватном знакомстве автора с Евангелием. Сунь Ятсен пишет, что апостолы видели в Иисусе Христе «революционного лидера», «Царя Иудейского», который освободит свой народ от иностранного владычества. Предательство Иуды Сунь Ятсен объясняет разочарованием неверного апостола в «Христовой политической революции», потерпевшей поражение. Далее Сунь парадоксальным образом связывает судьбу евреев со Спасителем: «Таким образом, после Иисуса еврейское государство хотя и было уничтожено, но
еврейская национальность до сих пор существует» . Выходит, что земная жизнь Спасителя каким-то образом повлияла на сохранение еврейской национальной общности?
Представление о христианстве как об объединяющей нацию суперидее также должно было осложнить отношения Сунь Ятсена с различными деноминациями. Историк Ли Чжиган совершенно справедливо пишет о том, что разделения в западном христианском мире вызвали у «отца государства» чувство досады, порождали подозрение об отсутствии там духа Христова94. Испытывал он и чувство неудовлетворенности в отношении китайских христиан, которые были недостаточно «революционно настроенными».
Таким образом, христианство казалось Сунь Ятсену дорогой к нравственной консолидации всех китайцев, доселе рассеянных между языческими идолами. Коли так, становится понятной попытка примирить традиционную философию с христианством. В шестой лекции по национализму говорится о таких исконных китайских добродетелях, как любовь и гуманность. При этом отмечается, что всеобъемлющая любовь лянъай (HtH) у Мо Ди – это то же, о чем говорит Христос: боай (любовь к ближнему; этим словом в Китае часто переводили и один из лозунгов французской революции – fratemite /братство/, отсюда некоторое смешение понятий)95. Ли Шицзэн в свое время вспоминал, что слово было любимым для Сунь Ятсена, он с удовольствием писал его, когда дарил свою каллиграфию кому-либо96. Самое интересное то, что в тексте Священного Писания на китайском языке (будь то католический или протестантский перевод) словоМЛ вообще не встречается. Здесь еще одно подтверждение тому, что христианство Сунь Ятсена было «нагружено» внешними идеями.
Leave a Reply